Интервью с экспертом «Лучезарного Ангела» по отбору полнометражных игровых фильмов, киноведом и кинокритиком, кандидатом искусствоведения Ириной Павловой

– Ирина Васильевна, скажите, пожалуйста, каково Ваше впечатление от полнометражного отечественного кино этого года в целом, независимо от того, что было на фестивале?

– Кино потихонечку приобретает какие-то человеческие черты и начинает обращаться к культуре, литературе. Но за 25 лет, прошедших с того момента, когда отечественный кинематограф достиг достаточно большой высоты, за эти 25 лет, когда взяли и всё перечеркнули, многое было потеряно, особенно мастерство. Когда-то были операторы, которые говорили о своей работе: «Я делаю изображение». А сейчас операторы называют это: «Я снимаю картинку». Есть разница? Они тоже талантливые. Только они картинку снимают, а не изображение строят. Артист говорил: «Я играю, я творю». А сейчас можно услышать: «Я лужу». Посмотрите: они все – как под копирку!

Меня злит, когда начинают говорить: «Сейчас такой стиль». Стиль играть плохо, снимать плохо, писать плохо, – это что за стиль такой? Да, потихоньку всё выправляется. При моей жизни, боюсь, до конца не выправится (я не планирую дожить до ста лет).

Мировой кинематограф, переходя из немого в звуковое кино, отстал сам от себя по языку лет на 30. И между концом 1920-х и началом 1930-х, с одной стороны, и высоким кинематографом 1950-х – с другой, 25 лет должно было пройти: не шатко, не валко, то цветное, то звуковое, то ещё какое-нибудь... Киноискусство, каковым к концу 1920-х был немой кинематограф, отбросили и начали всё с нуля. Вот так каждый раз мы начинаем с нуля, потому что трудно предположить, что до тебя был кто-то лучше тебя. Сегодняшние режиссёры считают, что между ними и братьями Люмьер никого не было. Ошибаются. Были.

– У «Лучезарного Ангела» есть своя специфика, Регламент фестиваля исключает участие в нём картин с нецензурной лексикой, сценами насилия, да и вообще духовно-нравственные критерии отбора фильмов очень строгие. Как проходила Ваша работа отборщика? Как пришли на фестиваль иностранные фильмы?

– Надо сразу оговорить, что на фестиваль отобрали не только то, что я сама предлагала. Вот, например, я какие-то фильмы предложила, Духовный экспертный совет что-то из них выбрал, этого не хватило, я начала что-то новое предлагать… и так далее. Но ещё ведь шёл самотёк. Люди сами присылали кино – и мне, зная, что я отборщик фестиваля, и просто на почту «Лучезарного Ангела».

Например, для меня абсолютной неожиданностью был палестинский фильм про маленького футболиста. Я вообще человек не очень толерантный, я считаю Израиль форпостом европейской цивилизации на Востоке, убеждена, что террористов надо наказывать, и мне, как правило, чужды порывы жалости к бедным палестинцам. И вдруг мне показывают палестинское кино «Болеем за Амури» про мальчишку, который ездит тренироваться играть в футбол через израильские блок-посты. Мальчик так любит футбол, а родители так любят своего ребёнка, что они трясутся каждый день, когда он туда ездит тренироваться. Они боятся, смотрят на часы, и когда он задерживается – все в ужасе. Мне это кино понравилось не потому что оно палестинское, а потому что оно хорошее, потому что там такой ребёнок и такие родители. Это кино не о футболе, а о любви.

И так во всём. Раньше кино о любви любили и умели делать. Сегодня любят снимать кино про ненависть, но и его делать не умеют. Сегодня вообще мало чего умеют. Это страшно обидно. Я надеюсь, что когда-нибудь произойдёт совмещение нравственности и художественности. Пока не происходит. Или происходит в крайне малой степени.

И вот, например, иракский фильм под названием «Жертва». Герои – восточные Ромео и Джульетта. Такая классическая история: он из бедных, она из богатых, родители против их брака. Они сбежали из дома, с родителями не контактируют, а их кланы всё время оказываются по разные стороны баррикад, поддерживая, в частности, разные политические режимы, и постепенно между любящими это всё тоже прорастает. То, что любовь сильнее и всегда победит, это неправда. К сожалению, она не всегда побеждает. И то, как сражаются любящие люди с собственными демонами, которые мешают им любить друг друга, – это очень важно.

– А вот фильм «Спитак» Александра Котта…

– Я не хотела бы оценивать картины, которые я отобрала. Но могу сказать, что в Армении высоко оценили картину «Спитак». Это гораздо важнее, чем моя оценка, потому что это их боль. Мы тоже были участниками трагедии, собирали для пострадавших вещи. Но погибли армяне, которых мало. Это небольшой по численности народ, и они об этом помнят.

Что касается отбора, ещё хочу добавить: у меня всё время были компромиссы. Случалось, где-то видела, что режиссёр не дотянул, артисты не доиграли, но тема хорошая. Или, наоборот, тема не очень, но зато сделано хорошо. И мне понравилось, что эксперты Духовного экспертного совета фестиваля, которые отбирали после меня, действовали без компромиссов. Мне с ними было трудно, но интересно.

– Ирина Васильевна, спасибо Вам большое за ответы!

Беседовала Елена Чач