Режиссёр Павел Фаттахутдинов в течение многих лет участвует со своими фильмами в кинофестивале «Лучезарный Ангел». В этом году его «Сны о России» заняли второе место в конкурсе документального кино. Картина обращается к истории села Новиково, где находится родовая усыпальница некогда знаменитых Новиковых-Киреевых. Оказывается, всё, чем жили Новиковы-Киреевы, и сейчас актуально для России.

– Павел Минуллович, расскажите, пожалуйста, с чего начинался Ваш фильм? Как Вы нашли деревню Новиково, откуда узнали о ней, почему обратились к ее истории?

– Отвечу пространно, потому что сам не скоро пришел к такому фильму – фильму, связанному с историей. До некоторых пор я не пускал историю в свое кино. Но пришло время – дозрел до неё.

Меня воспитывала матушка – внучка забайкальского атамана. После революции 1917-го года их большое семейство (Черных-Слободчиковы-Токмаковы) с огромным хозяйством ушло в Манчжурию, затем – в Харбин… В 1947-м году те, кто остался жив, стали собираться в обратный путь. Решение приняла моя бабка Евдокия Павловна, старшая в семействе. Она сказала, что умереть хочет на Родине. За ней поехали четыре дочери, две замужние. Хлебнули все крепко! Колыма, Казахстан…

Матушка моя советское не принимала на дух, а папа, советский человек до мозга костей, напротив – постоянно получал работу от обкома КПСС. Противоположности, транслируемые от отца и матери, странным образом перемешались и до некоторой поры боролись во мне. Перефразируя Кедрина, скажу: «Два месяца в небе, два сердца в груди, звезда позади и орёл впереди».

То, что вкладывала в меня в детстве матушка, – рассказы о дореволюционной жизни – со временем стало до боли любимо мною. И эта любовь требовала выхода! Я стал искать людей, историков, кому близки вечные русские ценности – православие, самодержавие, народность. Так я нашел Максима Медоварова, он часто писал в Фейсбуке о «последнем могиканине славянофильства» Александре Кирееве. А Киреев потянул за собой село Новиково, где он похоронен. Так я оказался в Новиково.

– Много ли времени требуется для съемок документальных фильмов, как долго Вы обычно снимаете один фильм?

– Документальное кино должно сниматься долго, несколько лет, чтобы проявить свои качества в полной мере! Тогда оно сможет, в лучших своих образцах, стоять вровень с игровым, а иногда и превосходить его! Так устроена жизнь: события происходят не каждый день, их нужно дождаться! Документалисты могут снять рождение и смерть, взлеты и падения героя, встречи и расставания, горе и радость, любовь и ненависть! И всё настоящее – чистое золото с пылу с жару! Без фальши, без грима, без плоских идеек… Но сегодняшняя реальность производства документального кино иная! Позволить себе снимать долго могут немногие зрелые мастера. Смогли создать для себя особые условия кинопроизводства Сергей Мирошниченко, Валерий Соломин… они и делают фильмы на все времена. Это маяки, которые указывают дорогу.

Для всех остальных «долго» – это несколько месяцев, недель, дней. В прошлом такой способ производства был немыслим. Существовала государственная система, которая держала планку, ниже которой падать было нельзя. Но это другой вопрос. Выдающиеся мастера всегда создавали для себя особые условия производства.

Лишь один раз мне посчастливилось снимать документальный фильм долго! Все остальные картины я снимал быстро – максимум три месяца, минимум десять дней. Дождаться события в такой период – это чудо! Но на удивление «чудеса» происходили! Что надо делать режиссеру, чтобы дождаться подарка судьбы в такой короткий промежуток времени? Правильно выбрать место и время съемок, правильно выбрать героя и молиться! Это помогает всегда! Мне пока помогает! Господь никогда не оставляет тебя совсем! Иногда и разбитое корыто оказывается золотым.

– Вы изначально режиссер игрового кино, верно? Чем Вас привлекла документалистика, что Вам в ней наиболее близко и дорого?

– Изначально я режиссер игрового кино. После уральского матмеха закончил Высшие курсы при Госкино СССР и оказался на Свердловской киностудии. Никакой другой жизни, кроме игрового кино, я себе не хотел и не представлял. Но жизнь в очередной раз распорядилась по-своему. Когда производство на киностудии начало сворачиваться, встал вопрос: как жить? Спасло Свердловское телевидение. Там я пользовался полной свободой. Там я почувствовал обаяние и силу выразительности документального языка. Произошло это так: однажды, мне позволили три месяца снимать в тюрьме, и меня ошеломило, как недосягаемо талантливо (недосягаемо для игрового кино) переживают люди собственную жизнь! Правда и глубина «исполнения» моих героев сделали меня документалистом… и примирили с «переменой участи».

Со времён телевидения я стал постоянно снимать. Там скучать не дают. И постепенно появилось такое ремесленное чувство, навык… Чехов его описывает примерно так: дайте мне пепельницу – я и о ней напишу рассказ… Когда у человека сложились в голове базовые ценности, оттолкнуться можно и от «пепельницы», но разговор вести все равно о самом главном.

Потом мне посчастливилось: я встретил людей, которые умеют организовать свое кинопроизводство, и люди эти оказались близки мне по взглядам. Это кинокомпания «СНЕГА» – Снежинская и Негашев. Они сами хорошие режиссеры, но еще и хорошие организаторы производства. У них на студии я впервые понял смысл определения, что кино – это коллективный вид творчества. При моей раздолбайской и ленивой натуре некоторые фильмы появились только благодаря настойчивости моих руководителей – Ирины Снежинской и Георгия Негашева. Ну, и однажды Минкульт побаловал меня игровой картиной «Двенадцатое лето». Но это был прощальный реверанс в сторону региона. Минкульт не видит кинопроизводства за пределами столиц. То есть документалист я «липовый», но со своими «тараканами»!

И еще должен рассказать об одном случае. Господь помог мне. Когда я начал терять слух, в кинокомпанию пришла режиссер монтажа Светлана Боброва. Она не только «заменила мне уши», она стала соавтором всех фильмов, которые я снимаю в последнее время.

– Поделитесь, пожалуйста, каковы сейчас Ваши творческие планы?

– Сейчас у нас в производстве сериал о репатриантах из Китая. И еще картина о том, как российская промышленность, как птица Феникс, возрождается после развала экономики. У нашей студии был удачный опыт документального сериала – «Равная величайшим битвам». Сильная, эмоциональная картина, по-новому показывающая эвакуацию в годы войны. Я счастлив, что вложил в эту картину свои силы. А если коротко, то мои творческие планы – умереть на съемочной площадке. За все свои годы я не научился отдыхать, но зато научился улынивать от работы, и это заменяет мне отдых.

– Павел Минуллович, спасибо Вам большое за подробные ответы!

Материал подготовила Елена Чач