Вечером 6 ноября, с 17.00 до 19.00, в зале «Конев» кинотеатра «Поклонка» будет проходить мастер-класс для детей и подростков «Самая лучшая на свете профессия – за и против. От тренинга к творчеству или наоборот?», посвящённый особенностям актёрской профессии.

Его будет вести актриса театра и кино, педагог, руководитель театральной студии «Синяя птица» Татьяна Аксюта. В преддверии этого мероприятия она согласилась дать интервью о самом мастер-классе, а также о непростом актёрском труде и о работе с детьми-актёрами.

 

– Татьяна Владимировна, скажите, пожалуйста, кого Вы видите в качестве участников своего мастер-класса, какие есть возрастные ограничения?

– Это школьники, учащиеся средних и, возможно, старших классов. Во всяком случае, не младше десяти лет, 4-е и 5-е классы уже могут участвовать.

– Будет ли какой-то диалог с залом и участие в происходящем пришедших детей, помимо Вашего рассказа и выступления ребят из Вашей студии?

– Думаю, что будет. Но это, конечно, всегда зависит от реакции зала, от того, как дети будут откликаться на происходящее. Мы ведь не станем никого заставлять выходить на сцену.

– А что, на Ваш взгляд, должен развивать в себе ребёнок, мечтающий об актёрской профессии?

– Все, независимо от того, хотят они быть актёрами или нет, должны развивать свой кругозор. Это значит не замыкать свои интересы в какой-то одной узкой области: например, если у меня хорошо получается математика, я только ей и интересуюсь. Надо интересоваться литературой, естествознанием, космосом, природой, то есть миром в целом. Потому что чем богаче внутренний мир человека, тем ему проще быть актёром: ему легче находить в себе какие-то воспоминания, ассоциации. Ведь кто такой актёр? Это человек, который работает своим собственным организмом: телом, голосом, глазами. Нужно не молотком гвоздь прибить, а из себя что-то выудить. Чтобы была возможность это делать, надо иметь бездонный колодец, из которого можно черпать. Поэтому главное – заинтересованность во всём.

Безусловно, необходимо больше читать, уметь формулировать свои мысли, но это полезно и важно для любого человека. А если ребёнок начинает серьёзно заниматься актёрским мастерством – уже прибавляются многие качества, которыми должен обладать актёр. Это и обаяние, и заразительность… Нужна какая-то изюминка, особенность, которая отличает тебя от других.

Дикция, конечно, исправляется. Раньше невозможно было себе представить диктора, у которого есть какие-то недостатки речи, связанные, например, с неправильным произношением буквы «р» или какой-то другой. А сейчас смотришь телевизионные программы – и видишь, что дикторы  прекрасно ведут их даже с неправильной «р», и это никого не шокирует.

– Но, наверное, надо стремиться к совершенству, к тому, чтобы всё было хорошо, а не расслабляться, ссылаясь на этих неправильно говорящих дикторов…

– Да, конечно. Для этого есть всякие упражнения. Ведь у нас даже есть примеры актёров, которые в жизни заикаются, а на сцене – нет. Это для всех большая загадка. Поэтому если у человека есть какие-то недостатки, надо с ними бороться и одновременно не терять надежды, не опускать руки. Всё в силах человека.

– Вы много занимаетесь с детьми – каковы особенности работы с ними на сцене? Ведь им нельзя ставить задачи, как взрослым актёрам.

– Старшеклассникам настоящие театральные задачи уже понятны, а младшим – конечно, нет. Поэтому приходится каждый раз «изобретать велосипед». Допустим, все младшие (это ученики начальной школы) хотят играть главные роли. Понятно, что в любой пьесе главных ролей на всех не найти. Поэтому мне приходится в каждой роли искать какую-то зацепку, чтобы ребёнку самому было интересно сыграть именно эту роль. Приходится изобретать какие-то истории, чтобы заинтересовать человека, а как только он заинтересуется – ему уже неважно, главная роль или эпизод, или просто вышел на пару минут на сцену. Важно, чтобы было интересно. Конечно, я стараюсь распределить роли так, чтобы получился интересный ансамбль.

– А дети младшего возраста больше идут от себя или они тоже преображаются, меняются, вживаясь в образ?

– В процессе они, конечно, преображаются. Им иногда что-то не нравится, они начинают отказываться какие-то моменты играть, но здесь самое главное – зацепить, заинтересовать так, чтобы потом человек мог сам участвовать и представлять себя именно в этой роли.

– По Вашему мнению, что самое главное вынесут участники Вашего мастер-класса, который будет проходить в рамках кинофестиваля? Чем он может быть особенно полезен пришедшим детям?

– Мне не хотелось бы превращать мастер-класс в рекламу театрального института. Здесь цель – не призвать всех идти в театр, а серьёзнее задуматься над собственным выбором в жизни. Это, конечно, больше относится к подросткам, которые думают о своём будущем, об институте, о том, куда себя применить. Поэтому, может быть, практические занятия их натолкнут на мысль, что есть и другие области, которые больше им подойдут.

Всё познаётся на опыте. Что значит театральное дело, репетиции? Это же постоянное повторение одного и того же. И когда все, такие радостные, приходят: «Мы сейчас пойдём на сцену и будем играть!» – не тут-то было! Надо маленькими шажочками двигаться внутри своей роли, разбирать её, логически выстраивать. А до этого нужно повторять, повторять… и не все к этому готовы, не всем это в удовольствие. Поэтому, может быть, такая практика кого-то остановит. А кого-то, наоборот, взбодрит, и он скажет: «О, классно! Я понимаю, что мне это нравится, что я хочу этим заниматься!» Вообще опыт полезен в любом деле.

– По тому, что Вы сказали, становится ясно, что у Вас в студии всё по-взрослому: разбор ролей с детьми, тщательная подготовка.

– Да, конечно. Всё, как требуется. Часто десятилетние дети думают, что они пришли, выучили свою роль, и этого достаточно. Некоторые пропускают занятия, говорят: «Я уже все слова выучил, я всё знаю!» Стоп! Слова – это лишь часть актёрской работы! Мы можем сыграть без слов всё, что нужно! Главное – разобрать по действию, по самочувствию… Поэтому в самом начале занятий мы два месяца уделяем специальным упражнениям на внимание, на воображение, на атмосферу, которые делают на первом курсе театрального института. Чтобы новички поняли, что это такое.

Существование на сцене значительно отличается от существования в жизни. То, что в жизни мы делаем, не задумываясь и без всяких усилий, на сцене нужно разбирать маленькими шажочками: почему я это взял, куда посмотрел, кому я сейчас говорю, где мой объект внимания, – много всяких мелочей. Поэтому некоторые такое не выдерживают. Им кажется, что они пришли на сцену, попрыгали, побегали – и всё прекрасно. Нет! Начинаются мучения: не туда посмотрел, тебя не видно, повернулся спиной… Много всяких неудобств возникает.

– Нужен большой труд, а к этому не все готовы…

– Да. Главное – не потерять желание. Поэтому, возможно, и выдерживают не все. Но у меня есть примеры, когда дети приходили в десять лет и занимались до конца школы. Одна девочка даже диплом у нас защищала, мы специально для неё делали спектакль. Некоторые поступают в театральные институты. Конечно, не все. Но такая цель и не стоит изначально. Если она возникает у ребёнка – я всегда готова помочь.

– В фильмах «Вам и не снилось…» и «Сказка странствий» Вы играли совсем юных героинь, будучи уже выпускницей ГИТИСа. На Ваш взгляд, обычная девочка, школьница может оказаться на подобной серьёзной роли, и насколько велика будет разница с тем, когда на роль берут студентку или выпускницу театрального вуза?

– Специфика театра и кино кардинально разная. Если в театре никогда не сыграешь без подготовки, то в кино это делают запросто. И это бывает прекрасно, убедительно и даже свежо. В кино не требуется такого большого понимания актёром своей роли и такого личного усилия, как на сцене. Там не нужно громко говорить. Есть зависимость от видения оператора, от того, как он выстраивает кадр. Важен крупный план, но там ведь нет речи, там – мысли, играет лицо. Можно, как говорил Смоктуновский, ничего не играть, а просто считать до десяти, и все будут думать: «Он о чём-то глубокомысленно размышляет!» Кино – это иллюзия. Поэтому можно прекрасно сниматься в кино без всякого театрального образования, как делают это, например, КВНщики.

– Но ведь и в кино требуется внутренняя жизнь…

– Конечно, герой или героиня должны обладать какой-то внутренней жизнью. И исполнители, в первую очередь, должны подходить для этой роли, то есть иметь нечто общее со своим персонажем. Но это уже взгляд режиссёра, его выбор. И вот, например, Татьяна Друбич во время съемок в своих первых двух фильмах была школьницей, но как она там убедительна! А всё дело в богатом внутреннем мире, о котором я говорю! Вот что необходимо в себе культивировать! Нужно копить мысли и впечатления. Чем ты глубже – тем твой образ будет интереснее.

– Получается, что дети, даже не занимающиеся в театральных студиях, вполне могут успешно проходить кастинги в фильмы?

– Конечно! Я думаю, многие такие дети ходят на кастинги. В тот же «Ералаш». Ведь там требуется типаж – например, толстый, рыжий, курносый, веснушчатая… а дальше уже режиссёр с ними сделает то, что ему нужно.

– Спасибо большое Вам за ответы!

– Не за что!

Материал подготовила Елена Чач