Продолжаем беседу о жизни нашего общества и роли документалистики с режиссером этого жанра, педагогом, руководителем мастерской документального кино во ВГИКе и студии «Остров», заслуженным деятелем искусств РФ Сергеем Мирошниченко.
Часть I. Почему мы не ищем любви, а ищем ненависти и противостояния?
Когда катастрофа начнет сворачиваться
– Сергей Валентинович, каковы сейчас самые болевые темы, мимо которых не может пройти кинодокументалист?
– У нас беда. Можно ее по-разному называть. Думаю, что отвернуться от этой беды и никак на нее не реагировать – это еще большая беда для документалиста. Можно, конечно, закрывать на нее глаза, можно отвлекаться на какие-то якобы светлые стороны бытия. Но настоящий художник ищет свет внутри самой беды, которую народ сейчас переживает.
Вот у меня неотступна мысль о том, как же умно некогда поступили наши предшественники и как сейчас у нас всё неорганизованно. Вот пришла беда, 1941 год – битва под Москвой, мы не знаем: будем мы существовать или нет, но аппарат продумывает и снимается фильм «Разгром немецких войск под Москвой». Выбирается ученик Дзиги Вертова Илья Копалин, вместе с Леонидом Варламовым они работают над картиной…
Илья Копалин в книге «Рассказ о творческом пути» (Копалин И. Рассказ о творческом пути. – М.: БПСК, 1966. – 51 с.) вспоминал:
«Подвальный этаж студии превратился в своеобразную квартиру, где мы жили, как в казарме. Ночами мы обсуждали с операторами задание на следующий день, а утром машины увозили операторов на фронт, чтобы вечером вернуться с отснятым материалом. Съёмки были очень тяжёлые. Тридцатиградусные морозы. Замерзал и забивался снегом механизм киноаппарата, окоченевшие руки отказывались действовать. Были случаи, когда в машине, вернувшейся с фронта, лежало тело погибшего товарища и разбитая аппаратура. Но сознание того, что враг откатывается от Москвы, что рушится миф о непобедимости фашистских армий, придавало силы.
Мы понимали, что фильм должен быть создан в кратчайший срок, что народ должен как можно быстрее увидеть на экране плоды первых побед своей армии. И сразу же из лаборатории материал шёл на монтажный стол. Монтировали и днём и ночью, в холодных монтажных комнатах, не уходя в убежище даже при воздушных тревогах… В конце декабря 1941 года монтаж картины был закончен. В огромном холодном павильоне студии началось озвучивание. Наступила самая ответственная волнующая запись: «Пятая симфония» Чайковского. Светлая русская мелодия, гневный протест, рыдающие аккорды. А на экране сожжённые города, виселицы, трупы, и на всём пути отступления фашистов следы насилия и варварства. Мы слушали музыку, смотрели на экран и плакали. Плакали оркестранты, с трудом игравшие замёрзшими руками».
Но вот ведь им же в начале Великой Отечественной войны дали возможность – снять это кино. Даже в тех жесточайших условиях необходимость работы документалистов была учтена. Потом приглашаются другие художники – Александр Довженко, снимается фильм «Битва за нашу Советскую Украину». Есть логика и скоординированность действий. Все понимают, что надо создать кинообраз, который повлияет на людей, и не только у нас.
Я постоянно говорю, что остановить эту беду можно только, сняв такую картину, посмотрев которую все заплачут. И все – не только мы в России, но и там, где живет наш братский народ, – поймут, что мы в беде. И тогда эта катастрофа начнет сворачиваться, потому что ее покажут.
Никто не вправе дезертировать
– А что мешает снять такую киноленту?
– Сейчас опять период гордыни. Весь показ того, что сейчас происходит, построен на журналистах да блогерах, которые пиарят себя на фоне этих событий. К сожалению, это так выглядит и будет так выглядеть, когда этот материал станет летописью. Они обязательно должны где-то ехать на танке, ползти в каком-то окопе и говорить, всё время говорить: «Я иду туда-то… Вот я дошел до такого-то рубежа… Я вот на таком-то канале… Я гуманитарку привожу» и т.д. Довлеет эта школа журнализма. И всюду это: я-я-я… Даже в отношении гуманитарной помощи, а тогда по слову Господа… – как в Евангелии сказано?
– …когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры… чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою (Мф. 6:2).
– Православные люди понимают, что тут тоже порождение гордыни. А от этого ближе разрешение вопроса, который перед нами стоит? Нет. Нужно создавать кинообразы, которые будут влиять на умы и сердца и сейчас, и после и останутся сканом этой беды.
– Сегодня происходит нечто небывалое раньше…
– Эта война идет в прямом эфире. Мы в прямом включении видим, как убивают людей. Вообще сейчас вся война подается как взгляд некоего существа между Богом и землей.
– По откровениям святым, подвижникам мы знаем, кто населяет это пространство…
– И вот это странное некое существо, уничтожая нас, еще и фиксирует наше уничтожение – взаимное. И транслирует это всё куда-то… Вот, например, мы видим в кадре, как с неба падает граната и убивает человека, который только что крестился, и продолжаем наблюдать за его предсмертными муками. Кинодокументалистам сейчас обязательно надо создавать кинообразы, не себя ставя якорем и в фокус, а показывая людей, их судьбы в сегодняшнем дне, их умение жить, способность любить, сострадать друг другу. Нам нужны вот такие глубокие, умные люди на экране. Это будет нас укреплять.
Молодые талантливые кинодокументалисты от происходящего сейчас отстраниться не могут. Если художник от этого бежит, то это странно.
– А что необходимо для того, чтобы такое кино сегодня создавалось?
– Логика нужна. Надо поменять систему, где основной задачей является «освоение средств». Уже прошло два года, но нет ни одного достойного фильма на эту тему. Я пока читал только поэзию высокого уровня, написанную за это время. Просто поэту не надо денег для воплощения замысла, – он может и так написать. А в тех областях, где предполагаются материальные затраты, – пробуксовка. Это как-то дико. Есть только одна группа независимых хроникёров Максима Фадеева и Сергея Белоуса, которая для всех снимает материал. Эти ребята, рискуя собой, фиксируют происходящее; другие только монтируют, ставя свои имена. Но все равно никакого масштабного серьезного произведения пока так и не создано.
– Почему?
– Потому что нет никакой системы, логики в действиях тех, кто руководит киноиндустрией. Но если не решить эту проблему сейчас, дальше этот разрыв между реальностью и тем, что показывают на экранах, будет только усугубляться. То, что мы наблюдаем сейчас, – это побег от происходящего. Бегство! И отсутствие философского размышления, а оно даётся только творцу.
Мы должны найти любовь!
– Говорят же, что мы на информационную войну еще даже не явились…
– Про это я ничего не знаю. Я как художник не участвую в информационной войне. Я просто хочу видеть произведение, которое сердце заставляет работать. А у нас почему-то нет в этом потребности…
– А как это всё происходящее можно осмыслить, тем более чтобы быть понятыми «не только в России, но и там, где живет наш братский народ»?
– Я могу сказать лишь то, что если это не осмыслить, это будет взаимное истребление до последнего… Бог и дает нам сейчас возможность осмыслить. Если мы этого не сделаем, – погибнем. Это должен делать художник. Те люди, от которых зависят эти возможности, тоже ответственны сделать всё от них зависящее.
Я не приветствую войны на истребление. На мой взгляд, это ошибка. Мы должны найти какие-то смыслы, которые смогут всех нас собрать. Мы должны найти любовь! Если художники не найдут ее, значит, это наказание нам всем Господне. Значит, у нас чего-то в обществе нет…
– Главного… А нет любви – нет Бога (1 Ин. 4:16).
– Сейчас даже просто попытки что-то сердечное сделать, особенно в этой теме, вызывают агрессию. Я это знаю по опытам моих студентов-ребят. Видел, как на них набрасываются те, кто только и настроен судить.
– Война идет всегда и везде.
– Но и от происходящего в реальности сейчас абстрагироваться невозможно. Нельзя быть слепыми, глухими. Мы всё время прикидываемся, что ничего нет, всё прекрасно. Пройдитесь по улицам в центре столицы – кафе и рестораны полны отдыхающих… Там есть и художники…
– Церковный день памяти всех убиенных на поле брани приурочен к 11 сентября – Усекновению главы Иоанна Предтечи. Как-то вырвалось невольно в этом году: не пропировать бы на крови…
– А вот в искусстве в это время почему-то ничего равносильного той боли и тому напряжению, что есть в обществе, не создается. Я, наверно, сейчас говорю то, чего кто-то не хотел бы слышать.
Ставьте себе высокую планку и помогайте друг другу
– Как молодому режиссеру в таких обстоятельствах не сломаться?
– Молодому человеку вообще надо ставить перед собой запредельные цели и задавать себе высокие эстетические принципы. Он должен выстраивать некую стратегию своего искусства. И тогда ему будет легче преодолевать всё на своем пути.
Второе – он должен очень точно выбирать людей, у кого он берет деньги. Потому что деньги все время нужны, но есть сейчас такая тенденция, что деньги даются за то, чтобы ты развлекал. Это замечательно. Но, к сожалению, постоянно развлекал. Деньги даются за что-то такое, от чего потом человек избавиться не сможет. Я видел это на примере некоторых моих учеников, – после их просто затягивало в эту машину, которая их превращала в работоспособных, но серых людей. Да, они получают большие зарплаты, но они становятся всё более злыми, потому что понимают, что они разменяли свой талант на деньги. Нужно очень вдумчиво избирать заказчиков и избегать дельцов. Тех, кто тебя берет в качестве винтика и точно выедает всю твою душу. Ты привыкаешь к этому. Одна-две работы – и ты будто подсел на наркотик. Получаешь и получаешь деньги и веришь, что когда-то ты еще «скажешь свое слово», но этого уже не произойдет никогда… Это колесо тебя будет перемалывать и перемалывать, и ты будешь превращаться в жестокого и пустого человека, который еще и будет мстить талантливым людям за то, что сам продал свою душу за деньги.
– А как преодолеть этот соблазн, но и в профессии остаться?
– Нужно создавать собственные содружества молодых кинематографистов, где вы друг другу будете помогать. Собирайте команды единомышленников и сами становитесь друг для друга продюсерами. Таким образом вы сокрушите ту самую силу, которая пытается на вас все время заработать. Самим надо бороться! Так создавалась «Новая волна» французского кинематографа. Так действовали и наши классики игрового и документального кино. Проходило новое поколение и создавало свою среду, например, в 60-е годы.
– Но для этого надо отказаться от эгоизма?
– Конечно, и помогать друг другу! Это дает хорошие результаты.
Продолжение следует…
Беседовала Ольга Орлова