Кинофестиваль «Лучезарный Ангел» в поиске противовесов глобальному проекту расчеловечивания человека.
Именно пастырям зачастую открыта вся острота брани, что ведется за души людей: на экране и в жизни. Оттого-то на кинофестивале «Лучезарный Ангел» и действует Духовный экспертный совет, в который входят священники Русской православной церкви. С его экспертом – иереем Василием Бакулиным, настоятелем храма Успения Пресвятой Богородицы на Могильцах, наш разговор.
– Какое общее впечатление производят фильмы, заявленные в этом году в программу кинофестиваля?
– Общее впечатление от фильмов, как всегда, разное – присылали как хорошие, так и откровенно странные работы.
Из положительных моментов можно отметить то, что в последнее время отечественные кинематографисты вновь обратились к сказкам. Радует, что их снова стали экранизировать для детей. Могу отметить, например, фильм режиссера Александра Войтинского «По щучьему велению» (Россия, 2023). Это добрая и добротно снятая сказка. Когда-то у нас много таких выходило на экраны, потом в их производстве вдруг случился резкий обрыв. Но замечательно, что режиссеры решили продолжить традицию воплощения в кинообразы русских сказок. Это в каком-то смысле патриотичный выбор.
Могу отметить фильм режиссера Андрея Булатова «Хоккейные папы» (Россия, 2023; 6+) – настоящее семейное кино, способное объединять поколения. И какой же замечательный заложен в эту картину смысл: показано, что должен сделать родитель, чтобы его ребенок вдохновился. Воспитывать ведь можно только на собственном примере. И вот отцы встают на коньки, чтобы сыновья шли за ними – учились преодолевать обстоятельства, отстаивать правду, защищать, добиваться побед. Проявлять именно мужские качества. Очень динамичная картина, с юмором. Заряжает позитивным настроем.
Еще бы выделил фильм Сергея Ильина «Страсти по Матвею» (Россия, 2023; 16+). Поднята непростая для молодежи тема – выстраивания отношений со взрослыми, создания собственной семьи. Дети взрослеют, задумываются о том, как вписаться в общий контекст социума, занять свою нишу. Как сделать свой выбор. Интересно, что показано, как всё это видится именно с церковной колокольни. Еще и эта разность ракурсов добавляет интригу. Фильм свеж и необычен.
В плане тенденций можно отметить, что с каждым годом по чуть-чуть, но становится больше именно детского кино, фильмов для молодежи. Понятно, что в контексте СВО появилось больше картин о войне – причем не только о текущей, но и в целом стали вновь обращаться к теме Великой Отечественной войны: вспоминать забытых героев, жертвенные поступки. Большинство этих фильмов рассчитаны на молодежь, на воспитание мужества, отваги, любви к Родине. Это радует.
С анимацией в этом году дело обстоит сложнее. Ясно, что бывают в отрасли урожайные годы, бывают неурожайные. Не всегда есть возможность, средства на создание шедевров. Но в прошлые годы, мне кажется, были сильнее работы. Это не значит, что совсем нет достойных, – есть, но ранее заявлялся более широкий спектр и по тематике, и по разным техникам. Хотя, кончено, я сужу по тому, что мне попалось для просмотра, наверняка что-то упустил.
– Из-за чего не допускали фильмы на кинофестиваль?
– Все стандартно из года в год. Главный критерий – мы стремимся к тому, чтобы кино на фестиваль отбиралось доброе. В нем должны быть четкие нравственные ориентиры. Бывает, что вроде бы и со смыслом фильм, и в целом подходит, но какие-то отдельные сцены, непонятно зачем вообще вставленные режиссером, перечеркивают все. Эти эпизоды объективно ни для чего не нужны – никакой смысловой нагрузки они не несут. Например, когда герои вдруг матерятся – уже столько сказано про это, законы приняты – все равно проскакивает. Зачем режиссеры продолжают на этом настаивать? Почему надо непременно обнаженную натуру показать? Фильм же не об этом. И такую картину показывать на нашем фестивале уже нельзя. Ведь придут те, кто хотят увидеть чистое нравственное кино, будь то молодежь или серьезные люди в возрасте.
К сожалению, в фильмах, посвященных военной тематике, бывает чрезмерно много чудовищных сцен – море крови, трупы-трупы-трупы. Вспомним фильмы о войне, что снимались в советское время. Ничего подобного там нет. А когда все анатомические подробности берутся в кадр, то даже у меня, взрослого мужчины, это вызывает шок, ужас. Зачем это делать? Тут тоже автор может перейти некую грань, когда кино уже не назовешь добрым. Понятно – война есть война, там смерть, увечья. Но снимать на этом материале фильмы ужасов, чтобы нервы зрителю пощекотать, неприемлемо. По этой причине тоже пришлось некоторые фильмы не допускать на кинофестиваль.
Еще одна проблема – фильмы на церковную тематику, снятые далекими от Церкви людьми. Такие авторы почему-то упорно не хотят брать себе в консультанты даже необязательно священника, но хотя бы кого-то, кто просто в курсе того, что такое церковная жизнь. И люди выдают якобы за «церковную жизнь» то, что к Церкви на самом деле не имеет никакого отношения. Показывают какие-то самосочиненные обряды, некие народные домыслы и интерпретации. Пытаются снимать и таинства (что не всегда приветствуется), но так в их подаче и мне, священнику, становится не понятно, в чем тут суть. Что-то где-то от кого-то услыхал, по-своему передал, и вот это подчас гротескно выплескивается на экран. И на всё это печально смотреть – люди тратят средства, время (а потом претендуют на время и средства зрителя), снимая халтуру. Еще и жалуются – как так, у нас о «церковной жизни» фильм, а вы его на фестиваль под патронатом Церкви не допускаете? А что там допускать-то? О какой такой «церкви»? Элементарные вещи перевраны – во что одет священник, какое убранство храма, что поют за службой. Это даже не какие-то сложные богословские проблемы… Режиссер надеется на какие-то свои познания, а получается не пойми что. Даже не удосужились узнать церковное учение по тем или иным вопросам, – а то, что преподносится зрителям в качестве «мнения Церкви», это какие-то «бабьи басни», как апостол Павел предостерегал (1 Тим. 4:7). А потом негодуют: про Церковь же снимали…
– Что можно сказать о нравственном состоянии современного кинематографа в целом?
– Если в целом говорить о современном кинематографе, то, конечно, надо констатировать его полное нравственное падение, – по-другому не скажу. В массе своей создается просто какое-то аморальное кино. Многие годы уже существует проблема, – чуть ли не каждый известный режиссер обязательно во всякий свой фильм ввернет антихристианские идеи. Это стало общим местом – отпускать насмешки по поводу Церкви. Но это еще полбеды, а что касается нравственности, то просто будто целью задаются разлагать общество. Пропагандируется беспорядочный связи, алкоголь, курево. Если человек пьет, курит, морально деградирует – считается, что он живет полной жизнью, именно так и надо, мол, жить. Получать от жизни всё, – как в той рекламе говорилось.
В последнее время, особенно в европейском кино, явственно продвигают эвтаназию. Если ты заболел, зачем тебе жить дальше? Надо таких людей просто избавлять от страданий, и чем раньше, тем лучше. Выходят фильм за фильмом, где этот вид убийства/самоубийства – эвтаназия – усиленно культивируется. Общество целенаправленно готовят к тому, чтобы человек привык к этой теме.
Эта тема мусолится: ей посвящают целые сериалы или отдельные фильмы – какое-то время герой там мечется: надо не надо совершать этот акт? Но в результате всегда приходит к выводу, что надо. Рядом находятся те, кто подсказывает аргументацию и помогает всё это проделать.
– Так это же очередной слом всех тормозов – если Бога нет, то всё можно.
– Действительно, это происходит на фоне полного беспредела – отмены всех правил, любых ограничений. Что ни фильм, то дети ругаются с родителями, те ненавидят их…
У режиссера так или иначе должны быть симпатии – так они и проявляются через главных героев. А кого выводят в качестве основных действующих лиц? Каких-то подлецов с неуправляемыми инстинктами и тягой к саморазрушению посредством выпивки, табака и пр. Девиантное поведение выдается за норму. А если зритель с утра и до ночи смотрит такое кино, ни к чему хорошему это привести не может.
Огромное количество сюжетов завязываются на теме мести. Месть стала одним из главных мотивов в кинематографе. Кто-то кому-то что-то сделал, герой должен отомстить, и чем изощреннее он это провернет, тем, видимо, считают режиссеры, зрителю будет забавнее наблюдать. Зрителя тоже априори ставят в позицию подонка.
Кстати, интимные сцены – это тоже актуализация психического расстройства, вуайеризма. И так в фильмах развращают, расшатывают психику, стравливают всех против всех – правительство против народа, народ против руководства страны и т.д. Жестокость и разврат смакуются и навязываются.
Страшно наблюдать за современным кинематографом – зрителя намеренно ставят перед дилеммой: нужно ли вообще дальнейшее существование такого человеческого рода? Злодеи выставляются как «право имеющие» устраивать даже массовые теракты – а с вами, мол, иначе и нельзя, посмотрите, кто вы… Вы сами виноваты, вы ничего другого не достойны. Агрессия одобряется. Какой-то посыл всеобщей эвтаназии… Все это негативно влияет как на каждого из зрителей этих картин, круглосуточно в большинстве своем по интернету доступных к просмотру, так и на общество в целом.
Наш кинофестиваль пытается, насколько возможно, сформировать противовес всему этому процессу.
– В этом году исполняется 100 лет «Мосфильму». Что бы вы пожелали создателям современного кино?
– Самому «Мосфильму» желаю процветать, – дай Бог, чтобы было много и в дальнейшем успехов, достижений. Нам нужны образы, созидательно влияющие на жизнь. Многие из нас любят и помнят замечательные мосфильмовские картины еще советского периода. Пусть тот уровень режиссуры, сценарной глубины и актерского мастерства, что свойственен нашим лучшим фильмам, будем примером для современных мастеров, которые призваны совершенствовать и его.
Помощи Божией всем, кто трудится над созданием фильмов, которые помогают зрителю стремиться к добру. Такое кинотворчество оздоравливает общество, делает нас сильнее.
Ольга Орлова