Беседа сопредседателя Оргкомитета Международного благотворительного кинофестиваля «Лучезарный Ангел» архиепископа Верейского Евгения с кинематографистами – участниками фестиваля.

 

Кино для «слепых котят»

Владыка Евгений: Я с вами сейчас поделюсь своими размышлениями как непрофессионал, только вы надо мной не смейтесь, пожалуйста. Какое-то время назад, когда обсуждался фильм «Остров», я задумался: а что если показать историю обращения человека к Богу через подвиг веры, а не через падение? Например, престарелый священник лет 70-ти оказывается в больнице. Он осознает, что жизнь его уже на закате. Его там встречает врач, которая раза в два младше его и относится к нему скептически: «что же вам Бог не помог» и т.д. Как врач она с ним общается, лечит его, между ними завязывается диалог. Как-то раз у них заходит разговор о чудесах, он приводит примеры – она не верит ни одному его слову. Вскоре в отделение привозят безнадежного ребенка. И они уже начинают общаться по поводу этой конкретной обреченной жизни. Врач возмущается, осознает свое бессилие… Слова священника по-прежнему вызывают у нее иронию. Но происходит чудо – ребенок вдруг выздоравливает. Она – в шоке, потому что как врач осознает, что это невозможно. А священник при этом умирает. Этот случай текущей врачебной практики полностью меняет мировоззрение врача.

Кинематографисты: Сценарием эта история может стать, если в ней появится какой-то парадокс. Владыко, вы смотрели фильм «Дочь»?

Владыка Евгений: Нет.

Кинематографисты: Фильм получил Гран-при фестиваля «Лучезарный Ангел» в 2012 г. Страшная история. Священник исповедует маньяка и во время исповеди понимает, что это тот человек, кто изнасиловал и убил его дочь. Тайна исповеди не позволяет ему рассказать о том, что ему открылось. При этом он понимает, что возможен рецидив. В основе сценария колоссальный внутренний конфликт между отцовскими чувствами, личной трагедией, с одной стороны, и тайной исповеди, верой в возможность покаяния, в Промысл Божий – с другой. За счет этого напряжения получилась очень сильная история. В вашей истории не хватает агрессивности.

Журнал «Покров»: Допустим, священник мог исповедовать отца этого ребенка…

Кинематографисты: Другой вопрос, как это все показать. На диалогах фильм не построишь.

Владыка Евгений: В том, как это может быть кинематографически подано и изображено, я ничего не понимаю.

Журнал «Покров»: Владыко, в детской больнице, где действует храм, дети рассказали вот такую реальную историю. В двухместной палате на соседних койках оказались верующий и атеист. Они долго общались, пока шло обследование. У верующего диагноз не подтвердился, а сосед был обречен – метастазы. Но в какой-то момент карты с результатами анализов перепутали. Умер верующий. «Самовнушение… – это мы все понимаем… – говорят дети, – а на духовном уровне что произошло? Объясните». Как объяснить?

Владыка Евгений: На все воля Божия. По конкретному случаю мы ничего сами не сможем объяснить. Для человека это сокрыто. Господь всеведущ. И Он забирает человека в идеальный момент его жизни. «В чем застану, – при переходе в вечность, – в том и сужу», – говорит Господь. А каждый человек движется по жизни, как слепой котенок: мыкнулся туда – получил, туда – снова схлопотал. И такими жизненными обстоятельствами Господь человека старается вести ко спасению души. Но есть одно но. Бог, создав человека, наделил его свободной волей. И Всемогущий Создатель может сделать все, кроме одного: не может спасти человека без участия самого человека. Бог не может насиловать волю человека, даже если это воля к вечной погибели. Он только вразумляет Свое создание, потому что помимо свободы также наделил его разумом. И вот чего никак не могут понять иногда даже верующие люди: «Почему же я в храм хожу, а все у меня наперекосяк? А тот бандит – и у него жизнь бьет ключом».

Журнал «Покров»: В Евангелии же сказано: «Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14:22).

Кинематографисты: А может быть, дело просто в любви? А то можно и в храм пойти да пять свечей поставить, а пятерым при этом нагрубить, думая, что ты живешь правильно, а они нет.

Владыка Евгений: Если человек думает, что он живет правильной жизнью, это уже первый признак того, что он живет жизнью неправильной. Любое внешнее делание оценивается смирением. А так хоть каждый день в храм ходи, но если ты всех осуждаешь, что-то не так. В духовной литературе описывается такое состояние как прелесть. Это вовсе не то, что привык подразумевать под этим словом светский человек. С духовной точки зрения прелесть – это когда человек думает, что он на верном пути, а на самом деле уже сбился. Как правило, такого человека очень трудно вывести из этого ложного состояния. Потому что как только ему указывают на ошибки, он это воспринимает так: «Начались гонения!» Для него всегда все вокруг неправы, а он один прав. Состояние прелести всегда основано на гордости. При этом внешне человек может быть очень смиренным. Вот проблема для кинематографиста! Найти эту тонкую грань святости и лжесостояний самообольщения. Вникнуть в это сложное переплетение в человеке внутреннего и внешнего. Еще и придумать, как это все показать на экране.

 

Про начальников

Кинематографисты: В Церковь мы приходим с покаянием, чтобы очиститься. Для кинематографиста существует дилемма: с одной стороны, было бы логично воспринимать и являть на экране церковную ограду как максимально чистое пространство священного, с другой стороны, именно в Церкви грех становится наиболее явным, он точно самообличается здесь. Почему? И как тут быть кинематографисту? На чем ставить акцент?

Владыка Евгений: В Церкви всегда так: чем святее место, тем больше мерзость запустения. Дьявол борется именно там, где ему оказывают сопротивление. Зачем в миру бороться, мир и так во зле лежит (1 Ин. 5:19). Как и духовник, режиссер должен перед тем, кто ему доверился, в данном случае – зрителем, ставить логикой киноповествования вопросы, заставлять задуматься, предостерегать и подсказывать, наконец! Но выбор человек все равно, как и в жизни, должен делать сам.

Кинематографисты: Всегда ли гордость означает заражение прелестью?

Владыка Евгений: Да, практически всегда. Даже более того, святые отцы говорят: нет ни одного человека, который не был бы заражен прелестью. Если человек говорит, что он не в прелести, значит, она у него уже прогрессирует. Мы все в прелести.

Кинематографисты: Почему?

Владыка Евгений: Потому что в любом случае мы где-то и в чем-то себя всегда оправдываем.

Кинематографисты: Как научиться себя не извинять? И при этом избежать опасности впасть в уныние, отчаяние, если будешь себя гнобить?

Владыка Евгений: Не гнобить надо, а критически осознавать себя в этом мире. Смирение – это не значит посыпать волосы пеплом и пресмыкаться. Разве человек не ответствен за свои поступки? Разве в некоторых случаях он не обязан принимать подчас решительные меры? Наказывать себя или тех, кто ему вверен. Режиссер – это профессия начальственная. Почему я сказал про начальников? Потому что начальник несет ответственность за подчиненных перед Богом. Он может действовать жестко, имея при этом величайшее смирение. И его действия необходимы для того, чтобы человек не скатился дальше вниз. Потому что если скатится, начальник будет нести ответственность. В Евангелии сказано: «Не судите да не судимы будете» (Мф. 7:1), но также Господь обличал фарисеев: вы оставили суд (Мф. 23:23), то есть вы должны были судить, вам дано это право, но вы оставили суд.

Кинематографисты: Смирение и суд, как гений и злодейство, несовместимы!

Владыка Евгений: Только на внешнем уровне, а на внутреннем – человек может быть очень смиренным, именно это и дает ему свободу прямо и активно действовать вовне.

Журнал «Покров»: Владыко, вы сегодня сказали, что нынешние семинаристы пассивны, такое поколение пошло. Разве пастыри, пусть и будущие, могут быть пассивными?

Владыка Евгений: Да нет, они активны, они в футбол играют.

Шоу, деньги и спорт, или Как улыбнуться в гробу?

Журнал «Покров»: Владыко, после круглого стола «Воплощение святости на экране» на фестивале «Лучезарный Ангел» в 2013 г. мы разговаривали с игуменом Дамаскиным (Орловским). Он сказал, что главное правило духовной безопасности, когда входишь в мир новомучеников, – не судить. Митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай (Греция), пару лет назад выступая на фестивале «Лучезарный Ангел», отметил, что благословляет своих чад актрис играть в театре, но запрещает при этом сниматься в кино, потому что перед камерой актер беззащитен. Для режиссеров есть правила духовной безопасности в поведении по отношению к герою, актеру, зрителю?

Владыка Евгений: За каждое сказанное слово дадим ответ в день Страшного суда. Чем ты нагрузил зрителя, за то ты и несешь ответственность. Относись к актеру так, как хочешь, чтобы продюсеры относились к тебе. Правила универсальны. Если мы уж заговорили про футбол… Я помню как-то в самолете читал газету, там был заголовок: «Футбол – игра на миллионы долларов». Футбол сегодня – это в первую очередь бизнес. Как Аркадий Райкин говорил: «22 бугая бегают за одним мячом, а все смотрят». А на самом деле эти 20 «бугаев», когда за одним мячом бегают, они отрабатывают определенную цель. И это вовсе не зрелищность, а те миллионы, которые за ней стоят. Что при этом происходит со здоровьем человека, это никого не интересует.

В нашей академии был преподаватель из Медицинского университета им. И.М. Сеченова, мы разговорились, оказалось, он был медиком команды космонавтов. В космос могут послать только человека физически очень развитого. И им практически никогда не окажется спортсмен. Все профессиональные спортсмены – инвалиды. Профессиональный спорт вреден для здоровья. Другое дело, что для каждого человека – своя мера, кому-то, может быть, и степень мастера спорта не вредна, а для кого-то она – уже загубленное здоровье. Пока спортсмен еще молод, он в цене, а потом большинство выбрасывается просто как отработанный материал. Так же и в кино с актерами и особенно с актрисами.

И есть еще одна проблема. Вот, допустим, гимнастка. Когда ей 15–17 лет, и она уже ставит мировые рекорды, о ней пишут, ее имя у всех на слуху. На нее в таком раннем возрасте сваливается слава. Но что с ней будет потом, когда уже через несколько лет о ней все забудут? Наступает ломка. К стрессовому состоянию для здоровья добавляется стрессовое состояние для души.

Кинематографисты: А если человек профессионально занимается боксом, это опасно для его души?

Владыка Евгений: Я не знаю, можно ли со смирением публично дробить кому-нибудь челюсть. Но даже если этот человек достаточно уравновешен внутренне, чем заражаются все те миллионы зрителей, которые на его мастерство бить другого человека смотрят?

Кинематографисты: Агрессией.

Владыка Евгений: Правильно.

Кинематографисты: А почему йогой опасно заниматься?

Владыка Евгений: Потому что это воздействие на душу человека. Часто задают вопрос: «К такой-то знахарке я обратилась, и она мне помогла. Как тут не верить?» Действительно, некоторым людям даются определенные способности. Но это и огромный груз ответственности. Далеко не все святые отцы получали дар исцелений. Но те святые отцы, кому Господь уделял этот дар, несли огромную ответственность за то, чтобы в результате исцелений люди приходили к Богу. Святые исцеляли не всех и каждого. Часто считается, что болезнь дается для вразумления человека, но почему тогда святые болели? Из современных – старец Иосиф Исихаст просил Бога, чтобы Он дал ему болезнь рака. А это дерзновенно. Просто так обратиться: Господи, дай мне какое-то испытание! – это гордыня.

Кинематографисты: И что, он заболел?

Владыка Евгений: Да.

Журнал «Покров»: Но он улыбнулся уже в гробу! Эта фотография обошла весь мир. Покойник не может улыбнуться – мышцы лица уже не функционируют. А он улыбнулся! И старец Паисий Святогорец вымолил себе раковое заболевание…

Владыка Евгений: Дарования – это тема отдельного разговора. Почему одному какой-то дар, пусть даже страшный с точки зрения обывателя, дается, а другому нет? Один исцеляется по молитвам, а другой нет. На все воля Божия. От человека зависит, насколько он готов эту волю Божию принять. Даже пострадать за Христа! Кто-то заболел и – в унынии, а другой вымаливает себе болезнь, получил и – в радости!

Вижу!

Кинематографисты: Когда снимаешь фильм на религиозную тему, даже на съемочной площадке начинают происходить чудеса. Обязательно надо пойти в храм, иначе просто «голову сносит». Идешь на службу почерпнуть трезвения. Я оказалась в храме Покрова Божией Матери, что в Акулове под Москвой. Там, где служит отец Валериан Кречетов. Я думала, подойду к нему после богослужения, но мне в итоге этого не потребовалось, потому что он вышел на проповедь и первые слова его были: «Вы что думаете, сейчас чудес не бывает?» – и ответил с амвона на все мои вопрошания. Приводил примеры чудес. Владыко, а вы можете привести пример?

Владыка Евгений: Как-то мы летели на Святую землю. Я тогда еще был ректором Ставропольской духовной семинарии. Когда мы сидели в аэропорту в Минводах, вдруг одна бабулька лет за 70 оказалась рядом. У нее были такие мощнейшие очки-окуляры. «Бабушка, ты куда собралась?» – спрашиваем мы. «Да вот, на Святую землю, милочки», – отвечает. Прилетаем в Тель-Авив, она там ничего не знает, и мы ее, конечно, за собой всюду таскаем. Разместились в Горненском монастыре. Каждое утро уезжали и только под вечер возвращались – и она, бабушка, всюду с нами. Там есть монастырь в честь преподобного Георгия Хозевита. Это был февраль, погода была хорошая – 22–24°С. А машина там не может подойти близко, там ущелье, а сам монастырь на скале. Мы пошли, а она не может, тяжело ей в гору подниматься. Осталась у подножия, и все это время стояла на коленях и молилась. Потом вечером в воскресенье мы служили ночную службу на Гробе Господнем. Возвращаемся в монастырь. Настоятельница Горненского монастыря игумения Георгия (Щукина) пригласила нас на чашку чая. Как раз у меня тогда – так совпало – был день Ангела. И бабушка тоже с нами пошла чаевничать. И вот мы стоим, разговариваем, пока к чаю накрывают, и вдруг эта бабуля как зарыдает! Просто навзрыд. «Что случилось?!» – бросились мы к ней. «Я вижу!» – она больше ничего не говорила, только: «Вижу! Вижу!» Она сняла свои толстые линзы-окуляры, у нее – слезы рекой. Она прозрела! И мы ничего не смогли сказать, только перекрестились: «Господи, сила Твоя в немощи совершается». Однако все-таки верить сразу чудесам опасно.

Журнал «Покров»: И апостол Фома когда-то усомнился…

Владыка Евгений: И получил уверение от Господа. Как только он Его увидел, сразу сказал: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20:28). Иначе без такой молитвенной паузы можно как раз впасть в состояние прелести. Особенно вредно верить снам. Вот уж где западня: чем больше человек начинает верить, тем больше ему будет снится чудес – будет уже смотреть их каждую ночь, как многосерийный сериал.

Журнал «Покров»: Владыко Евгений, у нас фестиваль называется «Лучезарный Ангел», а в начале XX в. – в так называемый Серебряный век русской литературы – популярен был роман писателя Валерия Брюсова «Огненный Ангел». Он там различал чудо, которое всегда от Бога, и чудеса – от лукавого. Как с духовной точки зрения отличать одно от другого? Дайте, пожалуйста, пастырский совет.

Владыка Евгений: Когда я еще учился в 1981 г. в семинарии, к нам приезжал митрополит Антоний Сурожский (Блюм). Выступал здесь, в академии, в малом зале, где мы сегодня заседали. Большого зала тогда еще не было. До этого в Советский Союз он был «невъездной», так как он выступал на радиостанциях «Голос Америки», «Би-Би-Си». Только уже в постхрущевские 1970-е его стали впускать. И вот он приехал к нам. Ему как раз тогда задали вопрос о чудесах. И он ответил так: в молодости он не отличался сугубой религиозностью…

Журнал «Покров»: …Пока в 14 лет после услышанной в летнем лагере проповеди не усомнился во всех своих представлениях и не прочитал самое короткое Евангелие от Марка.

Владыка Евгений: Да, и его жизнь изменилась. И тогда некоторое время спустя он вдруг почувствовал, что может разбирать мысли других. А так как некоторый религиозный опыт у него уже был, он стал молиться: «Господи, если это от Тебя, сохрани и укрепи, если это не от Тебя, рассей». И в момент молитвы это все исчезло.

Кинематографисты: Такое же было у архимандрита Тихона (Шевкунова). Но у него это духовное зрение открылось, как объяснил ему духовник отец Иоанн (Крестьянкин), по Божией воле. Хотя потом тоже пропало (это описано в книге «Несвятые святые». – Ред.).

Владыка Евгений: Таких моментов помощи извне встречается в жизни человека очень много, и у верующего, и у неверующего. У кого-то из святых отцов описывается то, как приходит послушник в монастырь. В миру он много и дерзновенно молился. А тут игумен его послушал: «Хорошо», – говорит – и прикрепил его к опытному старцу. Тот назначил ему очень маленькое молитвенное правило. Новоприбывший даже внутренне сначала возмутился, но в монастыре перечить не принято, и он, сказав «буди благословенно!», пошел подвизаться. Через некоторое время возвращается: «Отче, я не могу нести это правило. Уменьши его». А после спрашивал: «Почему до монастыря я молился много, а тут и это коротенькое правило понести не могу?» «А тебе еще неизвестно кто помогал…» – ответил старец. Это и есть состояние прелести. Самый верный путь не впасть в состояние прелести – это не доверять себе. Во всем советоваться с духовно опытным человеком. Только так можно уберечься.

Кинематографисты: Не доверять себе?! Как режиссер может это себе позволить?

Владыка Евгений: По роду своей деятельности вы вынуждены принимать волевые решения. Однако по духовным вопросам надо советоваться с духовником.

 
Подготовила Ольга Орлова