На XXII кинофестивале «Лучезарный Ангел» зрителей ожидает чрезвычайно разнообразная программа документального кино, охватывающая самую широкую географию мест и судеб. О том, что отличает настоящий документальный фильм от телевизионного репортажа или современного «мобильного кино», мы говорим с Наталией Примаковой, председателем Жюри документального кинофестиваля «Лучезарный Ангел», кинокритиком, киноведом, сценаристом, режиссером документального кино, теле- и радиоведущей, президентом Гильдии киноведов и кинокритиков Союза кинематографистов России, членом Международной федерации кинопрессы ФИПРЕССИ.
– Сегодня многие издания, связанные с киноиндустрией, пишут о буме документального кино. Этот жанр действительно бурно растет? И является ли это причиной серьезного внимания возглавляемой вами Гильдии к программе фестиваля «Лучезарный Ангел»?
– Да, безусловно. Документального кино сегодня очень много. Во-первых, благодаря современным технологиям снимать фильмы стало гораздо проще. Сейчас это может делать практически каждый желающий. Ведут съемку на фотоаппараты, на телефоны, нет проблем с монтажом. С точки зрения производства документальная киносъемка стала очень доступной. Появился даже фестиваль «мобильного кино».
– Давайте разберемся с терминами. Документальное кино и неигровое кино – это один жанр или разные? Если есть различия, то какие?
– Хороший вопрос. Документальное кино может быть игровым или неигровым. Появился, например, новый жанр «докудрама», нередко используемый на телевидении (докудрама – современный популярный «гибридный» жанр игрового кино, делающий упор на реконструкцию исторических событий силами драматических актёров). А есть другой прием, когда режиссер снимает документальную ленту, но просит актера: давайте пройдемся, посмотрим налево-направо, посидим и т.д. Это тоже своего рода постановка, и назвать такие съемки документальным кино в чистом виде все-таки нельзя. Словом, сегодня грань между документальным и игровым кино очень тонкая, и то, и другое все больше похоже на микс, чем чистая «документалистика». Причем современные технологии позволяют реставрировать и раскрашивать архивные кадры и оживлять фотографии с помощью искусственного интеллекта. Сейчас практически исчезло классическое документальное кино, в котором авторы наблюдают за происходящим или фиксируют какие-то события, стараясь не вмешиваться в них.
– Еще один вопрос о различии жанров. Документальное кино и телевизионный репортаж чем различаются?
– Документальное кино содержит в себе художественный образ. Но такого кино становится все меньше. Телевизионный репортаж – это информация о каком-то событии или явлении, которые происходят здесь и сейчас. Более приближен к документальному кино специальный репортаж, у него формально больше хронометраж, он снимается более обстоятельно, что дает возможность автору изучить событие с разных сторон, выяснить разные точки зрения. Но все же это не кино. Это, если так можно сказать, «окартинивание» информации, которая перемежается «говорящими головами». К сожалению, документальные фильмы стремятся к этому формату. Это проще, чем искать образы, снимать художественные кадры.
– То есть документальное кино основано на художественных образах и воздействует таким образом на зрителя?
– Конечно, существует понятие кинообраз – это сложная структура, которая передает определенный смысл, эмоциональное содержание. Это произведение искусства, совершенно непохожее на поток информации, который дает зрителю телевидение.
– На нынешнем фестивале «Лучезарный Ангел» вы возглавляете Жюри документального кино. Какие принципы важны для вас при оценке фильмов?
– Я сама в первую очередь буду искать именно то самое документальное кино, где есть образы, фильмы, созданные как художественное произведение, художественное высказывание, а не информация или репортаж.
– Чем, на ваш взгляд, отличаются лучшие фильмы фестиваля «Лучезарный Ангел»?
– Это фильмы, которые во главу угла ставят наши традиционные ценности, понятия, которые возвращают нас к истокам жизни нашего общества. От этого мы в какой-то момент пытались отойти в поисках чего-то лучшего или нового. Но ведь известно, что всякое новое – хорошо забытое старое. Были годы, когда многим казалось, что возврат к традиционным ценностям не нужен, это все устарело. Но это же основа мировоззрения и создателей кино, и зрителей, и если эта основа рушится, то вместе с нею разрушается понятие адекватного равновесия в мире.
– Какие темы, сюжеты сегодня предпочтительны в современной киноиндустрии и особенно в документальном кино?
– Если говорить об индустрии, надо понимать, что там всегда темы и сюжеты диктуют конъюнктура и запросы зрителей. Какой сегодня запрос, я думаю, всем понятно – преимущественно развлекательность. А конъюнктура формируется с другой стороны экрана. Но современные документалисты всё же уходят от общих запросов кинорынка в свободные лакуны, снимают фильмы о великих людях, героях прошлого и настоящего, фильмы о художниках, композиторах и т.д. Я, хоть и работаю на телевидении, все же предпочитаю такое кино, которое передает не просто информацию о событиях, но в котором есть настроение, мысли, состояние героев. В советские времена на телевидении между программными передачами вставляли короткие художественные киноочерки, видеозарисовки, которые, к примеру, передавали настроение времени года или какого-то события. К сожалению, теперь их место заняла реклама... Лично я предпочитаю кино, в котором на первом месте образ, атмосфера, герой. Это не обязательно должен быть знаменитый персонаж, может быть простой человек, но на него должно быть интересно смотреть, интересно его слушать, за ним наблюдать. Не нужна гонка кадров, зрителю необходимо дать время почувствовать, понять, осознать то, что он видит на экране.
– Сегодня снимают много фильмов о Великой Отечественной войне, в том числе и документальных. И если в игровом кино можно придумывать какие-то новые сюжеты, то в документальном это вряд ли возможно. Так что в этих фильмах – что-то новое или повторение старых, всем известных кадров?
– Конечно, для документальных фильмов есть ограничения: это хроника, которая была снята в годы войны, другой не будет никогда. Дай Бог ее сохранить. Но есть другие варианты. Например, сейчас на местах былых сражений работают поисковые отряды, они занимаются установлением личности погибших, разыскивают пропавших без вести, ведут раскопки на местах боев. По этим следам, которые еще хранит земля, можно восстанавливать картины сражений. Это важно, и фильмы об этом очень нужны. Это не новая информация о войне, а восстановление исторической справедливости, правды, которую нужно донести до людей. Это серьезное и достойное дело.
– Все больше выходит на экраны фильмов об СВО. Ваше мнение об этих лентах?
– Это очень тяжелая тема. Там, как и в Великой Отечественной войне, гибнут люди, и в первую очередь это наши мальчики, наши мужчины, смотреть на это очень больно. Но, с другой стороны, об этом надо говорить, чтобы люди знали, что происходит. Мне кажется, сейчас необходима такая же достоверная, правдивая кинохроника, о которой мы говорили в связи с Великой Отечественной войной. Нужно создавать кинобанк памяти об СВО. Естественно, за каждым материалом, за каждым кадром стоит режиссер или оператор со своей точкой зрения, со своими убеждениями. Но, надеюсь, время расставит свои акценты, даст объективную позицию, которая может быть на самом деле очень актуальной.
– Как на ваш взгляд, рынок документального кино уже сложился или еще формируется? Если он работает, какие там нормы, правила, особенности?
– Конечно, рынок есть. Документальное кино очень востребовано на стриминговых и прочих платформах. К телевидению это отношения не имеет, там другие задачи. К сожалению, закрылся на телевидении канал «24док», именно там показывали совершенно разные фильмы, причем очень достойного уровня. И показать свою киноленту мог практически каждый. Там не было ограничений по закупке, но, естественно, требовался определенный технический уровень и соблюдение морально-этических критериев. В кинотеатрах документального кино в принципе мало, поскольку там ставка делается на развлечение. А документальное кино создается для того, чтобы зрители не только приятно провели время или узнали что-то новое, а задумались о проблемах современного мира.
В этом плане стриминговые платформы привлекательнее. Они более свободны по многим условиям, у них более широкие возможности, они сами и производят фильмы, и закупают их для показа. Здесь, я думаю, больше свободы и для авторов.
– Вернемся к началу разговора. Как вы думаете, рост зрительского интереса к документальному кино приведет к появлению большого количества бездарных поделок или потребует профессионально сделанных фильмов?
– Да, поток документального кино растет. Но это такой жанр, в котором действует другое правило: чем больше предложений, тем требовательнее зритель. Зритель документального кино совершенно другой, он настроен не на развлечение, а на осознание, понимание сложных тем и проблем нашей сегодняшней жизни. У него уже сложились собственные критерии оценки фильмов. И плохое кино он смотреть просто не будет.
